Интересные темы:

Гаджеты

Немного интересного:

Люди жестоки по-звериному

12.07.2013 Наука и жизнь

По отношению друг к другу люди агрессивны не более, чем другие млекопитающие.

В пафосных рассуждениях о «Природе и Человеке» человека довольно часто именуют самым жестоким и ожесточённым из всех животных, так когда он убивает себе аналогичных. Но данный риторический приём в далеком прошлом устарел – в живой природе возможно отыскать массу примеров «братоубийства». Иначе, можем ли мы сравнивать людскую жестокость по отношению друг к другу и жестокость животную?

Возможно, у животных такое случается иногда и под действием событий непреодолимой силы, в то время как у нас-то…

По отношению друг к другу люди агрессивны не более, чем другие млекопитающие. (Фото Elovich / ru.depositphotos.com.) Шимпанзе, живущие группами и защищающие собственную территорию от чужаков, относятся к одним из самых агрессивных видов зверей. (Фото GUDKOVANDREY / ru.depositphotos.com.)‹ ›

Авторы статьи в Nature считают, что никакого качественного рывка в смысле жестокости человек не совершил – по крайней мере, в случае если сравнивать его с другими приматами.Люди жестоки по-звериному В течение двух лет Хозе Мария Гомес (Jose Maria Gomez) из Университета Гранады вместе с сотрудниками разбирал научные «свидетельства о смерти», относящиеся к 1024 видам млекопитающих, среди которых были и мартышки, и киты, и волки, и сурки, и летучие мыши, и многие другие.

У 40 процентов из них были зафиксированы случаи обоюдного убийства, но статистика по видам была очень различной. К примеру, редко убивают друг друга киты и летучие мыши, а вот суслики и тупайи, наоборот, делают так частенько. На уровень «внутривидовой неприязни» воздействуют различные факторы, и самые очевидные – территориальность и социальность.

Те, кто живут группами и при том на определённой территории, чаще совершают убийства: защищая всем коллективом собственные кормовые угодья, несложнее убить какого-нибудь «чужого собственного», покусившегося на границы; характерные примеры тут – волки и шимпанзе.

Помимо этого, исследователям удалось продемонстрировать, что склонность к убийствам, как и не-склонность, тяготеют к определённым участкам на эволюционном древе млекопитающих. Другими словами, например, в случае если у нас имеется какой-то вид, у которого ближайшие родственники (ближайшие ветви эволюционного древа) склонны к насилию, то и данный вид вполне возможно также будет таким же. И в случае если мы постараемся так проанализировать жестокость человека, то что мы возьмём?

В целом приматы – те, что живут сообществами – достаточно неприятные типы, но и среди них уровень обоюдных убийств варьирует достаточно очень сильно: в случае если среди обычных шимпанзе на «внутривидовой криминал» приходится 4,5 процентов смертей, то среди шимпанзе бонобо – всего 0,68 процентов. (По большому счету шимпанзе славятся собственной агрессивностью: ещё в 70-е века и годы было найдено, что они склонны вести настоящие войны против собственных сородичей: пара самцов, объединившись в отряд, делают вылазки на почвы соседних сообществ, оставляя по окончании себя покалеченные трупы; сначала агрессивность мартышек пробовали списать на влияние человека, но недавно антропологи заключили, что человек тут всё-таки ни при чём.)

В соответствии с эволюционному способу оценки агрессивности, люди оказываются где-то посередине: уровень смертности от рук ближнего обязан составлять у нас около 2 процентов. Чтобы выяснить, верна ли эта цифра, необходимо оценить людскую агрессивность за всю историю вида.

Авторы работы применяли эти археологических раскопок, привлекли исторические свидетельства и, очевидно, современную статистику из самых различных государств, и в следствии заключили, что во время с 50 000 и до 10 000 лет назад уровень обоюдных убийств в людских сообществах составлял те самые 2 процентов. В те времена люди вели образ судьбы охотников-собирателей и жили маленькими группами; потом, в то время, когда сообщества стали укрупняться и усложняться впредь до появления стран, братоубийственная статистика подскочила до 12 процентов. Потом, по мере приближения к современности, число убийств понижалось и достигло на данный момент 1,3 процентов.

Понижение с 12 процентов до 1,3 процентов случилось, грубо говоря, благодаря совершенствованию законов и по большому счету улучшению социального климата: в мире стали понимать, что жить без убийств лучше, чем с, и что убийства возможно и необходимо предотвращать, да и научно-технический прогресс сделал жизнь лучше и несложнее, так что очевидная экологическая борьба среди людей стала не таковой твёрдой.

Но, говоря о современных процентах, возможно, направляться держать в уме различия между странами и разными народами: пускай где-то убийств совершается мало, в другом месте их, напротив, довольно много, и различия тут зависят от уровня экономразвития и ещё массы вторых вещей. Но в этом случае громаднейший интерес вызывает не современная статистика, в противном случае, что человек на заре собственной истории не через чур выбивался из «звериного» последовательности, так что упрёки в какой-то особенной людской жестокости тут, в общем, оказываются беспочвенны.

Новые эти согласуются с другими антропологическими изучениями. Охотников-собирателей время от времени вычисляют очень агрессивными, присваивая им 15-процентный уровень убийств, но, как пишет портал издания Science, более тщательный анализ говорит о том, что уровень криминала в таких сообществах близок к пресловутым 2 процентов.

Иначе, многие именуют размещённую статью «занимательной, но противоречивой».
В-первых, тут имеется последовательность вопросов относительно методологии: можем ли мы разглядывать археологические сведения и находки из глубокой истории в одном последовательности с современной статистикой? И можем ли мы вот так легко складывать одно с другим?

Во-вторых, сравнивая человека и животных, стоит разделять различные формы убийств: к примеру, у тех же шимпанзе очень прост инфантицид, другими словами детоубийство, которое в современном (подчёркиваем – в современном) людской обществе видится очень и очень редко, в случае если сравнивать с убийством взрослых. Сами авторы, но, со вниманием выслушивают критику, а также предлагают всем, кто захочет, добавить им новых данных, будь то из археологии либо из зоологии, дабы возможно было уточнить сделанные выводы.

Ещё один вопрос, что тут неизбежно появляется: возможно ли сказать о том, что мы унаследовали отечественную агрессивность от животных предков? Тут сами собой подразумеваются «гены агрессивности», однако здесь сразу же необходимо напомнить, что на уровень убийств воздействуют экологические изюминки вида – к примеру, как было сообщено выше, «внутривидовой криминал» характерен тем, кто живёт группами и защищает территорию.

Как на агрессию по отношению к себе подобным воздействует среда, а как – гены (и какие конкретно гены), мы не знаем; нельзя исключать, что решающее слово тут именно остаётся за конкретной экологией, которая настраивает соответствующим образом геном животных. В случае если же мы перейдём на человеческий уровень, то тут, не считая простой экологии, нужно будет говорить ещё и культурной среде, и вспоминать про более и менее миролюбивые племена, и про то, что одинаковые этносы смогут вести себя по ходу истории очень по-различному.

Само собой разумеется, из-за чего бы тот ген, что оказывает помощь строить социальную судьбу, не назвать заодно геном агрессивности, а заодно к нему добавить какой-нибудь «ген доблести» – но это будет уже не наука, а «загадочный мир воображения» какого-нибудь фантастического писателя.

Создатель: Кирилл Стасевич

Источник: nkj.ru

Случайные записи:

10 CRAZIEST Animal Fights Caught On Camera


Похожие статьи, которые вам понравятся:

Tags:  , ,