Мозг человека: программы ивирусы

02.09.2014 Наука и жизнь

Вячеслав Дубынин профессор биологии , доктор наук животных физиологии и кафедры человека биологического факультета московского университета: «Верный путь к счастью — попытаться предельное число самых различных занятий и найти те, каковые доставляют громаднейшее наслаждение (само собой разумеется, социально одобряемое)».
Карта мозга Мозг человека — величайшее творение природы, аналогов которому не существует.

Но чем глубже мы проникаем в нюансы его строения, тем больше обнаруживаем сходства с самыми различными представителями животного мира.
Анна Солодухина кандидат экономических наук, учитель экономического факультета московского университета, эксперт по поведенческой экономике и нейромаркетингу. «На британском это именуется gut feeling, по-русски говорят «нутром чую». Это инстинктивное, животное чувство — иногда лучший советчик в вопросе, хорош ли собеседник доверия».

Метод работы потребности Все потребности трудятся по схожему методу. Он несложен и напоминает компьютерную программу. Но множество потребностей, соперничая между собой, смогут вырабатывать сложнейшее человеческое поведение во всем многообразии его проявлений.Мозг человека: программы ивирусы

Так все выглядит на первый взгляд. Копнув чуть поглубже, мы можем понять, что самые сложные поведенческие программы достались нам в наследство от далёких животных и близких предков. И речь заходит не только об интересе к еде, сну, противоположному полу, но и о рвении обучаться, развиваться, познавать мир, достигать удач и сострадать.

Древние инстинкты так витиевато вплетаются в культуру отечественной «разумной» жизни, что их повседневные проявления легко принять за свободное изъявление воли. Способности человека, его опытные удачи, индивидуальные качества — образно выражаясь, его будущее — сильно зависят от темперамента, что достается в наследство от своих родителей вместе с генами. Помимо этого, большое влияние на формирование отечественного характера оказывает окружающяя среда — события младенчества, юности и детства.

Наконец, кроме того в зрелом возрасте мы подвержены бессчётным манипуляциям, а также намеренным, каковые определяют потребительские предпочтения и наши вкусы. Дабы разобраться в этом, нужно в первую очередь составить представление о структуре людских потребностей и их первоистоках.

Где у него кнопка

Существует множество классификаций потребностей. Для нас самый нужна будет классификация, предложенная русским физиологом Павлом Симоновым. На это имеется две обстоятельства. Во-первых, классификация Симонова так полна, что на нее возможно спроецировать фактически целый спектр людской деятельности.

А во-вторых, создавая собственную классификацию в 1980-е годы, ученый основывался в первую очередь на информации о деятельности мозга.

За большинством обрисованных академиком Симоновым потребностей стоят в полной мере определенные физиологические механизмы. Довольно несложный пример — потребность в питании, регулируемая гипоталамусом на основании состава крови. В случае если в крови мало глюкозы, мы испытываем чувство голода, в случае если большое количество — чувство насыщения.

Регулировать количество потребляемой пищи оказывают помощь и другие врожденно значимые для мозга стимулы: сладкий вкус, растянутый желудок, гормоны, выделяемые клетками жировой ткани.

Программы потребностей трудятся по достаточно неспециализированному методу. На входе они приобретают сигналы внутренней (состав крови, гормоны, боль) либо окружающей среды (звуковые, зрительные, кожные и другие раздражители). На выходе — руководят работой отечественных органов (скажем, учащение сердцебиения при испуге) и двигательными реакциями (к примеру, отдергивание руки от огня).

Помимо этого, деятельности каждой программы соответствует эмоциональное подкрепление, которое возможно хорошим (в случае если потребность удачно удовлетворена) либо отрицательным (в случае если «решить проблему» не удалось). Программы успешного поведения, разрешившие удовлетворить потребность, закрепляются в памяти, формируя отечественный личный опыт. Неудачные программы, наоборот, тормозятся, блокируются.

Эти механизмы аналогичны не только для всех людей, но и для любых млекопитающих и многих вторых животных. То, что именно они легли в базу классификации, говорит о очень четком разграничении потребностей и их объективном характере, по крайней мере с позиций биологии и эволюции поведения.

По Симонову, потребности возможно поделить на три главные группы: витальные, социальные и связанные с саморазвитием. К витальным относятся те из них, каковые нужны для поддержания судьбы.

Пищевая, питьевая, оборонительная («бей либо беги») потребности, гомеостатические программы, направленные на поддержание постоянства внутренней среды организма (дыхание, сон, кровообращение, терморегуляция) — все они сохраняются в основном в гипоталамусе, старейшей области мозга, которая прекрасно развита у подавляющего большинства позвоночных. К витальным потребностям относится и программа экономии сил (просматривай — лени): для чего жечь калории и двигаться без крайней потребности?

Шимпанзе-патриоты

Социальные (по Симонову, «зоосоциальные», внутривидовые) программы регламентируют фактически все главные нюансы отечественного сотрудничества с себе подобными.

Прежде всего это касается половой потребности — либидо. Зоологами исписаны тома, в которых отражены особенности брачного поведения насекомых, рыб, птиц, млекопитающих. Впечатляют турниры оленей либо морских львов, в то время, когда победивший самец «приобретает все» и часто формирует гарем из десятков самок.

не меньше эффектны сложнейшие процедуры ухаживания, в то время, когда самец обязан доказать (и продемонстрировать) самке собственные преимущества — свидетельствующий о здоровье и силе броский брачный костюм, изысканную песню, умело выстроенное гнездо либо хотя бы кусочек вкусной пищи.

Запускает половое поведение гормональный фон (его формируют яичники и семенники), и зрительные, слуховые, обонятельные (феромоны) сигналы, исходящие от особей противоположного пола.

К наиболее значимым программам, снабжающим выживание биологического вида, относится детско-родительское сотрудничество. Тут огромное значение имеет гормон пролактин, определяющий интенсивность «родительского эмоции» не только у дам, но и у мужчин.

Территориальное поведение выражается в рвении занять и удерживать «собственный участок». Думаете, лишь люди ведут войны?

У рыбы-бабочки на коралловом рифе также имеется «собственный куст», у соловья — «собственный» гектар леса, у тигра счет идет уже на десятки квадратных километров. Отечественные ближайшие родственники шимпанзе целенаправленно охраняют территорию собственной своры, и горе чужому самцу, нарушившему границу.

Программы иерархического поведения заставляют нас стремиться к лидерству либо искать одобрения вожака. Это очень «продвинутые» программы, каковые возможно найти лишь у животных, стабильно живущих громадными сообществами: слонов, гиен, дельфинов и, конечно же, мартышек.

Наконец, для успешного сосуществования животных в свора ответственна эмпатия, сопереживание — свойство мозга, разрешающее испытать те же эмоции, что и близкий. В опыте на крысах животным предоставили выбор: терпеть неприятный броский свет либо уйти в норку, наряду с этим надавив на педаль и подвергая другую крысу ударам тока. В таких условиях три четверти крыс сочли, что лучше щурить глаза, чем слушать крики товарища.

жук и Любопытная рыбка-мятежник

Потребности в саморазвитии академик Симонов именовал «потребностями, направленными в будущее». Их удовлетворение не приносит нужного результата срочно, но приобретённый опыт может оказаться ответствен позднее. Наряду с этим хорошее эмоциональное подкрепление от удовлетворения этих потребностей выдается сходу, а не позже.

Довольно часто поведение, основанное на потребностях в саморазвитии, приводят в пример, говоря об отличиях человека от животных. Как бы ни так! Помашите рыбкам в аквариуме, и они взглянуть на вас.

Исследовательское поведение, а также реагирование на малоизвестные ранее сигналы, — серьёзный источник позитива. Оно оказывает помощь животным скоро приспособиться к трансформациям окружающей среды. А для человека любопытство, сбор новой информации — не меньше ответственная составляющая жизни, чем еда либо секс.

Рвение к свободе, непереносимость ограничений — это чувство, заставляющее ребёнка бороться за собственный вывод по поводу прически, а взрослого — противостоять произволу властей и начальства. И эта же программа заставляет жука, посаженного в спичечный коробок, прогрызать себе путь на волю.

Подражание фавориту («вожаку»), родителю либо легко соседу справа — поведенческая программа, разрешающая нам обучаться на чужих неточностях. С ней связаны так именуемые зеркальные нейроны, найденные в мозге многих высших позвоночных.

Наконец, ответственный источник хороших чувств — игровое поведение («двигательная тренировка»). Мелкий ребенок целыми днями бегает и прыгает, тренируя собственный тело, как игривый котенок. Взрослый человек обычно с громадным наслаждением проводит время на диване, как ленивый кот, и обещает себе пойти в спортзал на следующий день.

На этом примере видно, что отечественный мозг — это арена постоянной борьбе различных потребностей. То, какая потребность победит сейчас, зависит от внешних и внутренних сигналов, гормонального фона, возраста, личного опыта. Но весьма большой вклад вносит и исходный, генетически установленный уровень активности центров каждой из потребностей — темперамент.

Марш нейронов-новобранцев

Как было сообщено выше, за каждой потребностью стоит строго определенный физиологический механизм. Величина эмоционального подкрепления, связанного с удовлетворением той либо другой потребности, зависит от физиологического статуса соответствующего участка мозга (гипоталамуса, громадных полушарий и др.). Особенно ярко данный факт подтверждается при патологий: инсульт либо опухоль смогут всецело отключить либо, наоборот, обострить любую потребность — к примеру, стереть с лица земли аппетит либо расширить агрессивность.

Степень активности центров различных потребностей лична для каждого конкретного человека. Эти «настройки» мы и именуем темпераментом. Современные эти, а также сравнение поведения близнецов, говорят о том, что 40−50 процентов темперамента задается генетически.

Второй наиболее значимый фактор — формирование связей между нейронами коры головного мозга еще до рождения. «Сборка» мозга на этапе эмбриогенеза напоминает массовое театрализованное представление, идущее по строгому замыслу. Сперва формируется около сотни миллиардов нейронов, каковые пока не имеют ни специализации, ни связей. После этого занимают собственные места вспомогательные глиальные клетки, из которых строится пространственный каркас мозга.

Его параметры, среди другого, определяют относительные размеры различных областей нервной совокупности.

На следующем этапе образуются факторы роста — до тех пор пока что мало изученные вещества, каковые выделяются в микроскопических количествах и в течение небольшого срока. Привлеченные ими, нейроны физически перемещаются по грамотным глиальными клетками «рельсам», занимая собственные места. Кроме этого следуя за факторами роста, нейроны производят отростки к строго определенным адресатам.

В следствии появляются нейронные сети двух типов: одни способны функционировать без дополнительной настройки (как раз они — база врожденных поведенческих биологических потребностей и программ); другие предполагают обучение, другими словами запись дополнительной информации, которая окажет помощь удовлетворить те либо иные потребности.

Обрисованные процессы формирования мозга по большей части приходятся на первые два-три месяца беременности. Считается, 20−25 процентов будущих характеристик и возможностей мозга определяются тем, как благополучно протекает внутриутробное развитие в это время. Стресс, инфекционные болезни, прием определенных видов лекарств, никотина, алкоголя может оказать влияние на гормональный фон матери, а соответственно — и ребенка, помешав структурам мозга формироваться так, как предписано генами.

Получается, что, чуть появившись, мы приобретаем на 60−70 процентов организованный комплект жизненных предпочтений: чем мы желали бы заниматься, какое место «отвоевать» в обществе, как деятельный образ судьбы вести. Возможно заявить, что у каждого от рождения имеется собственный призвание. Вот лишь найти его удается далеко не всем.

Врожденный темперамент определяет, какие конкретно занятия либо линии поведения будут даваться нам легче и приносить больше эйфории. Скажем, если вы музыкант и прирождённый творец, то ежедневные репетиции на скрипке для вас не каторга, а наслаждение.

Но в случае если родители не подарили вам скрипку, а послали заниматься карате, нужно будет иметь дело с менее «предустановленными» потребностями — развивать территориальное поведение и агрессию («отечественная команда лучше всех»). Удовлетворение «второразрядных» потребностей приносит меньше хорошего подкрепления (просматривай — меньше счастья), и все же под влиянием окружающей среды мы в полной мере способны развить возможности, которыми природа мало одарила нас от рождения.

В этом случае речь заходит о воспитании, которое формирует отечественный темперамент. Чем больше различий между темпераментом и характером, тем меньше «гормонов счастья» (к примеру, дофамина либо эндорфинов) мы приобретаем. К сожалению.

Приказывать лучше шепотом

Поведенческие программы, благодаря которым мы приспосабливаемся к внешнему миру, нужны. Они оказывают помощь прожить продолжительную и радостную судьбу, покинуть жизнеспособное потомство, продолжить собственный род. Иначе, отечественные биологические потребности — это кнопки, умело нажимая на каковые возможно нами удачно манипулировать.

Фактически, только что упомянутый процесс воспитания содержится как раз в этом.

учителя и Родители, политические деятели и начальники создают условия, при которых сети обучающихся нейронов в мозге человека прописывают программы, разрешающие удачно добыть пищу (приобретать высокую заработную плат), расширить безопасность (установить в квартире охранную сигнализацию), стать фаворитом в хотя бы небольшой «свора» (продвижение по работе) и т. п.

Особенно четко механизмы «вирусных» манипуляций просматриваются на примерах потребительского поведения. Представьте, например, что вы смотрите фильм. Сюжет захватывает вас, храбрецы заставляют сопереживать, вы наслаждаетесь , дофамин хлещет через край. На экране вы видите не только храбрецов, о которых думаете сейчас, но и, скажем, белые шторы, каковые вы кроме того не подмечаете.

Однако образ белых штор откладывается в памяти, ассоциируясь с дофаминовым подкреплением.

Пройдет семь дней, и нельзя исключать, что, заметив в магазине белые шторы, вы испытаете эмоциональный подъем. Потом в дело вступает рационализация: нетрудно растолковать собственный сиюминутный порыв тем, что белый цвет прекрасно сочетается с уже имеющейся мебелью, что его советуют ведущие дизайнеры, что это актуальный тренд. А продавцам белых штор останется только сообщить благодарю актёрам и режиссёру, каковые сделали хорошее кино.

Кстати, пример с белыми шторами забран из судьбы: они промелькнули в сериале «Секс в громадном городе» и показали в соответствующем периоде большой рост продаж.

Приводить к стойким эмоциональным ассоциациям, руководить настроением и поведением возможно не только посредством явных, осознаваемых, но и посредством неосознаваемых звуков, запахов, визуальных образов. К примеру, в казино распыляют вещества, вызывающие легкую эйфорию, дабы визитёры верили в собственный успех и ставили больше. В магазинах дорогих товаров, наоборот, создают умиротворяющую воздух, дабы клиенты не теряли терпениепри виде больших стоимостей.

«Информационный шум», другими словами некие сигналы органов эмоций, каковые мы приобретаем, но не поймём, может оказывать на нас значимое влияние. Существует практика добавления к фоновой музыке в торговом зале замаскированного призыва «не воруй», не принимаемого сознательно. Статистика подтверждает тот факт, что количество краж в этом случае уменьшается.

Тот же механизм лежит в базе известного «25-го кадра»: мозг человека в состоянии воспринять неосознаваемый текстовый призыв, что появляется на экране всего на 0,04 секунды.

Из-за чего нервная совокупность с доверием относится к призывам, принимаемым на подпороговом уровне? Как говорилось ранее, реакции выбора и наши решения во многом результат борьбы потребностей. Наряду с этим для запуска настоящего поведения, в большинстве случаев, требуется осознавать происходящее.

В случае если мы возьмём прямой приказ брать товар, мы будем осознавать, что приказывающий ставит себя выше нас и ограничивает свободу.

Участки мозга, несущие ответственность за стремление и иерархическое поведение к свободе, тут же щедро разразятся отрицательными чувствами. И продавец, «хватающий нас за полу», останется ни с чем.

Значительно действеннее выясняется «запустить вирус» — развесить на всех стенках красивые рекламные плакаты, всегда крутить забавные телевизионные ролики Помой-му не слушаете и не смотрите, но ваши нейросети все равно «записывают на корочку» и в момент приобретения посоветуют сознанию — вот он, тот товар, что мы знаем и что уже связан с хорошими чувствами.

То ли воля, то ли неволя

Что же получается: отечественные предпочтения мы наследуем от своих родителей, отечественные вкусы формируют «фавориты точек зрения», все в далеком прошлом решено за нас? Вовсе нет. Богиня правосудия Фемида — беспристрастности и олицетворение объективности — изображается с завязанными весами и глазами в руках.

Как и Фемида, мы обычно не видим потребностей, но как раз они ложатся на правую и левую чаши весов. Прислушавшись к ним, мы выбираем то, что лучше для нас.

«Предотвращён — значит вооружен», — гласит узнаваемая поговорка. Зная собственные самые чувствительные кнопки, возможно более удачно противостоять манипуляциям. Одновременно с этим иногда лишь отечественные животные инстинкты способны оказать помощь выявить обманщика: так как древние структуры мозга обычно трудятся надежнее, чем сознание самого очень способного сыщика.

Статья «вирусы человека: и Мозг программы» размещена в издании «Популярная механика» (№129, июль 2013).

Случайные записи:

Человек против мозга |Сезон 1 | Выпуск 1


Похожие статьи, которые вам понравятся: