Интересные темы:

Гаджеты

Немного интересного:

Наш мозг помнит второй язык дольше, чем мы сами

06.07.2012 Наука и жизнь

Кроме того в случае если человек успел забыть язык, на котором начинал сказать в глубоком детстве, его мозг всё равняется сохраняет готовность трудиться с несколькими языками.

Выучить зарубежный язык свидетельствует не только выучить слова, грамматику, идиомы и обучиться понимать их в письменном и в устном виде. Выучить зарубежный язык свидетельствует в прямом смысле поменять личный мозг. Два года назад исследователи из Университета Макгилла разместили в Brain and Language работу, где обрисовывали трансформации, происходящие с мозгом у тех людей, каковые учили второй язык.
 Наряду с этим обнаружились кое-какие интересные нюансы: к примеру, оказалось, что у одноязычных людей и у тех, кто начал учить оба языка с самого раннего детства (правильнее, с рождения до трёх лет) кора полушарий выглядит одинаково. А вот у тех, кто приступил ко второму языку в 4 года,  в 7 либо по большому счету в 13 лет, мозг отличался: кое-какие территории коры, в особенности в районе левой нижней лобной извилины, были заметно утолщены, а симметричная область в районе правой нижней лобной извилины, напротив, была уже.

(Фото David Turnley/Corbis.)

Наш мозг помнит второй язык дольше, чем мы сами

Иными словами, поздний старт в изучении зарубежного приводил к появлению новых нервных клеток и к перестройке серого вещества. Для нового языка требуются новые нейронные цепи, первым делом, связанные с моторикой и координацией речевого аппарата. Что, кстати, частично растолковывает, из-за чего язык затевать учить чем раньше, тем лучше, и оптимальнее– с рождения: при таких условиях развитие мозга происходит в один момент с развитием двуязычности.

Тут появляется второй вопрос – в случае если обучение языкам шло не в один момент, то может ли исходный (условно родной) язык как-то оказывать влияние на усвоение нового (условно зарубежного), и проявляется ли такое влияние на уровне мозга, в активности его речевых центров? Ответ на него даёт новая статья в Nature Communications  от той же исследовательской группы из Университета Макгилла под управлением Дениз Кляйн (Denise Klein).

В опыте принимали участие три группы детей и подростков в возрасте от 10 до 17 лет: одни появились и выросли во франкоязычных семьях и французский был их единственным языком; другие были китайцами, которых в самом раннем детстве (до трёх лет) усыновили канадские французы, и каковые по окончании усыновления прекратили слышать китайский и сказать на нём; наконец, в третьей группе были те, каковые вольно говорили и по-китайски, и по-французски. Все они слушали одно языковое задание, в котором были как настоящие слова на французском, так и «псевдослова», каковые по звучанию как бы относились к французскому языку.

Не смотря на то, что все участники опыта совладали с заданием одинаково прекрасно, магнитно-резонансное сканирование продемонстрировало значительные различия в том, как у них наряду с этим трудился мозг. У тех, кто с детства знал лишь французский, трудились в основном левая нижняя передняя и лобная извилина область островковой доли, про каковые как мы знаем, что они обрабатывают речевые звуки, так что их активность была в полной мере ожидаемой.

Но у тех, кто сказал на двух языках, и у тех, кто хотя бы в раннем детстве начинал осваивать китайский, к упомянутым выше участкам коры добавлялись правая средняя лобная извилина, одна из височных извилин, новые территории в лобной коре. Другими словами, несложнее говоря, на одну и ту же лингвистическую задачу мозг реагировал по-различному в зависимости от собственного языкового опыта. Те добавочные участки коры, каковые включались у билингвальных детей, вовлечены в управление рабочей вниманием и памятью.

Это ясно – человеку необходимо сориентироваться между двумя языками, и появляется потребность в соответствующих мозговых отделах.

Но, как видим, даже в том случае, если первый язык уже давно не практикуется, и памяти о нём, разумеется, уже никакой нет, нейронные цепи, поддерживающие двуязычие, всё равняется сохраняются и работают . Как раз так направляться осознавать отечественный заголовок: мозг не удерживает в себе грамматические правила и конкретные слова, но сохраняет свойстве в принципе управляться с двумя языками. В будущем авторы работы желают проверить, как обстоят дела с более родными языками: к примеру, в случае если забытым языком окажется не китайский, а испанский.

Полученные эти говорят в первую очередь о том, сколь серьёзен выясняется языковой опыт, полученный в раннем детстве, не смотря на то, что как именно он воздействует на языковые свойства как раз с позиций языка, с позиций когнитивной психологии, ещё предстоит узнать. С громадной долей уверенности возможно утверждать, что такое влияние вправду имеет место, не напрасно же данный самый языковой опыт накладывает отпечаток на структурно-функциональные особенности мозга (тут ничего необычного, в юные годы мозг по большому счету очень пластичен, взаимодействуя с самой различной информацией, среди них и языковой). При таких условиях, разумеется, было бы разумней знакомить детей с другими языками практически с рождения, пускай хотя бы ненадолго, в случае если нет возможности устроить всецело двуязычную среду.

Создатель: Кирилл Стасевич

Источник: nkj.ru

Случайные записи:

Татьяна Черниговская. Как работает наш мозг, когда мы учим язык. (14.02.2017)


Похожие статьи, которые вам понравятся:

Tags:  , ,